ИСТОРИЯ  ГРУППЫ  МАРТИН  ИДЕН

И  до  «шняги»  нужно  тоже  дорасти...
Витя  Бутенко

Как-то, помню, зимой  я  познакомился  с  Павлом  Назиным, возле  станции  метро  Добрынинская. Возможно  даже, что  и  не  зимой, а  осенью... но  если  и  осенью, то  глубокой  тогда  значит  очень  осенью. Весьма, я  бы  сказал, глубокой.
Нас  один  наш  общий  знакомый познакомил. Мы  оба  тогда  на  гитарах  бренчали, ну  и  хотели, разумеется, группу  создать... 
Год  знакомства  я, разумеется, тоже  не  помню. Если  Павел  что-то  вспомнит, то  пусть  тогда  сноски  пишет  или  примечания... я  только  основные  факты  и  рубежи. Ну   и  мысли  мои  по  поводу  них.

Было  нам  около  двадцати  и  стали  мы, стало  быть, бренчать  с  Павлом  на  гитарах  вместе. Он  бренчал  получше – я  похуже, поэтому, во  первых, он  стал  ответственным  за  все  соло  партии, а  во  вторых,  стал  также, по  совместительству, и  техническим  руководителем  группы(благо, что  в  аппаратуре  хорошо  разбирался).
Представления  мои, в  то  время, о  музыке,  были  настолько  дикими, что  я  и  по  сей  день  не  могу  о  них  не  вспоминать  без   краски  на  лице. Начать  с  того, что  примат  текста, был  для  меня  в  то  время  куда  существенней  музыки... Про  музыку  я  думал, что  можно  там  чего-нибудь  натренькать  на  акустике(одним   и  тем  же  боем) и  этого  будет  вполне  достаточно... ну  я  и  слушал  в  то  время  такую  же  идентичную  по  сути  музыку: Башлачёва, Летова, Чиж, Кино...
Вообще я и Slayer люблю послушать и Sepultura... Cannibal corpse даже,но я в  то  время и гитару то даже толком не мог  настроить. Хотел просто с людьми общаться, ну и, следовательно, петь, играть, самовыражаться.
Минус  был  ещё  в  том, что  по  причине  молодости, я  уже  чуть  ли  не  рок-звездой  себя  начал  ощущать  и  это  негативно  всё  очень  сказывалось. Наркотики, алкоголизм... исключительно  завышенная  самооценка.

Репетировали  поначалу - то  дома, то  в  детском  саду  близ  Пашиного  дома. Его  мать, занимавшая  там, относительно, насколько  я  понимаю, весомую  должность, сбагривала  нас  туда  ибо  то   что  мы  тогда  из  себя  изрыгали, исключительно  было  невозможно  слышать.
Помимо  совковых  мыслей,  инструменты  у  нас  само собой  были  тоже  совковые(попозже  только  у Павла  появилась гитара Musima. Ударных  не  было  вообще. Мною  тогда  была  сочинена  целая  тонна  идиотских  бардовских  песен, стилистику  которых  мне  пришлось  из  себя  очень  долго  впоследствии  изживать. То  как  я  «пел»  можете  попробовать  себе  представить  сами.
Однако  была  нами создана  песня  «Брат», которая, благодаря  весьма  недурственно  сочинённой  Павлом  мелодии, понравилась, в  целом, многим. Собственно, это  самая  первая  наша  песня. Была  сочинена  такая  песня, как  «Непутёвый»... её  я, к  слову  сказать, вообще  и  по  сей  день  играю. Это  самый  первый  мой, наверно, мало  мальски, приемлимый  текст(музыка  там  тоже  Пашина).
Одним  же  из  моих  существенных  на  тот  день  достижений  была  собственноручно  мной  сочинённая  слезливая  песня  «Меморандум». Песня  эта  до  такой  степени  понравилась  Павлу, что  он  даже  отважился  с  ней  выступить  на  торжественном  каком-то  мероприятии. Он  в  каком-то  приличном  очень  заведении  учился...  единственно, что  пришлось    ему  заменить  моё  авторское  слово  «дерьмо»  на  ещё  какое-то, сходное  по  звучанию... Так  мы  впервые  столкнулись  с  цензурой.
Помню  ещё  как  я  поехал  на  другой  конец  города  забирать  абсолютно  забесплатно  предложенную  нам  басс-гитару  «Урал». На  роль  нашего  первого  басиста  Павел  позвал  одного  своего, неподалёку  живущего  знакомого, некоего  Макса. Играли, разумеется, тупо  по  аккордам. Басс  всё  повторял.
Около  полугода  мы  так  втроём  репетировали  в  детском  саду. Следующий  шаг – это  был, сам  по  себе  напрашивающийся, поиск  ударника. О  том, чтобы  купить  барабанную  установку – речи  даже   и  идти  не  могло(и  деньги, да  и  хлипко  там  всё  у  нас  было  в  том  детсаде(вряд  ли  бы  разрешили)).
И  сидел  я  как-то  дома, и  позвонил  мне, значит, друг  мой  один  старый  из  Чертаново... о том  о  сём  поговорили... я, между  делом, о  поисках  ударника  упомянул...
Витя  Бутенко – вот  как  звали  нашего  первого  ударника. Заполучив  номер  его  телефона  и  сразу  же   моментально  его  набирая, а  я  тогда  ещё  идеалистически  был  очень  настроен... убедил  я  его, конечно  же, о  встрече... Подключаю  Пашу, мчимся  с  ним(что  он, что  я) на  другой, считай, конец  города...
Так  для  нас  началось  «Очаково». Само  знакомство  с  Бутенко,  мало  нам  что  дало(в  музыкальном  плане), это  я  уже, вперёд, конечно, забегая  говорю... но  сами, непосредственно  люди,  благодаря  этому  знакомству  с  нами  перехлестнувшиеся   сыграли  впоследствии  весьма  для  нас  и  весьма(что  уж  точно) существенную  роль.
Витя любил пить водку  и  Витя  только  что  откинувшийся  с  зоны... но  зато  он  любил  читать  Кастанеду,(что  сразу  же  нашло  в  моём  лице  его  единомышленника. И  по  сей  день, когда  приходят  ко  мне  на  базу  музыканты(молодые   и  начинающие)  вспоминаю  я  нередко  Витино  лицо, усталое  и  безучастное... Думаю: вот  когда-то  и  я  к  нему  с  такими  же  вот  горящими  глазами  приходил. Всё  повторяется. Жизнь  ломает  всех.

Собственно  из-за  того  что   мы  в  конце  каждой  репы  с  ним  выпивали – только  из-за  этого  он  с  нами  и  стучал. Учил  так  сказать  уму-разуму. Призывал  слушать  хотя  бы  «перцев»...
На  первой  же  нашей  репетиции  мы  с  Павлом  на  удивление  обнаружили  то, что  нам, как  оказывается, абсолютно  нечего  сыграть.  После  нескольких  наших  отчаянных, начинённых  банальнейшей  совковостью  попыток,  сопровождающихся  архипрофессиональными  нашими, на  тот  день,  репликами  вроде: А-эм  или  Дэ-эм... встал  из-за  видавшей  виды  барабанной  установки,  суровый  и  матёрый(неоднократно  приглашаемый  стучать  у  Задерия) Витя  Бутенко. Встал  и  ушёл  курить. Демонстративно.
Положение  тогда  спас  Павел, быстро  и  лихорадочно(в  процессе  импровизации)  он  сочинил  наш  первый(и  по  сей  день  неплохо  слушаемый)  гитарный  рифф  на  песню  «Пустые  улыбки». Претерпев  со  временем  многочисленные  изменения, песня  и  по  сей  день  остаётся  в  репертуаре  группы.
- Задерий  в  Москве...  вот-вот  мне  позвонить  должен – изрекал  время  от  времени  нечто  в  этом  роде, неуклонно  поддающий  и  всё  глубже  и  глубже  скатывающийся  на  дно  жизни  Витя  Бутенко. В  принципе  его  можно  было  понять. Где-то  через  полгода  он  «сел» по  новой. Вышел  ли  щас  незнаю.

А на  реп. Точке  - что  возле  платформы  Очаково, главным  был  Борян. Всё  из-за   того  же  Кастанеды – не  любил он  Витю. Витя  забрал  у  него  несколько  томов  сиих  драгоценных  книг  и, разумеется,  не  вернул. Приходим  мы  один  раз  с  Витей  на  базу  и... не  пустил  Борян  Витю  на  базу. До  того  он  обиделся  за  совершённое  Витей  действо, что  не  пустил  он  его. Сказал  давайте  лучше  я  вам  подстучу. У  нас  возражений  не  нашлось.
Кто  бы  мог  тогда  подумать, что  лет  через  пять  Борян  сам  будет  приезжать  к  нам  стучать  на  ударных  в  Ховрино, точно  так  же  как  мы  щас  приезжаем  к  нему  в  Очаково.

Да, а  басист  наш  на  первую  нашу  репу  так  и  не  явился. Чехла  для  басса  у  нас  в  то  время  тоже  не  было  и  постеснялся   он  везти  басс  через  всю Москву  без  чехла. Всё  это  тогда   меня  крайне  возмутило.
На  следующий  же  день  вместе  с  Павлом  я  к  нему  пришёл – весь  разгневанный, отобрал  басс. На  все  четыре   стороны был  послан  бассист.
Стали  думать  кто  же  теперь  на  бассу  у  нас  будет  играть.

Была  у  меня  в  то  время  подруга  по  имени  Света... вначале  даже  её  хотели  на   это  дело  подпрячь. Но  вскоре, по  причине  того, что  Свете  недоступен  был  в  мышленном  понимании фильм  «Полёт  над  гнездом  кукушки», я  ней  расстался. Как  же  иначе?
Главное  же  в  том, что  каким-то  чудом  вышел  на  Свету, человек  один - Кленский  его  фамилия.